Мир знает религии без бога (буддизм, например), мир знает наукообразные религии (саентология, а так же любые современные культы паранормального), мир знает религии-пародии (пастафарианство), но Миранду без лишней скромности можно назвать первой религией, которая основана на эклектической смеси действительно научных теорий, атеизма и материализма. У вас должно быть возникло немало вопросов о том, кто является автором сего франкенштейна, как он пришёл к такому причудливому мировоззрению и почему избрал формат религии для продвижения своих идей.

           На данный момент (а сегодня 17 декабря 2014 года) я являюсь 19-летним подростком с поистине подростковыми амбициями переделать мир на свой лад. Ахах, было бы странно, если бы я был кем-то другим. Но от других подростков моего возраста меня отличает серьёзность моих намерений, свидетельством которой и служит сие творение.

           С детства я отличался от своих сверстников двумя особенностями: своим интеллектом и своей религиозностью. Это сочетание, пожалуй, и стало главной причиной моего дальнейшего разочарования в существующих религиях. Люди, которые не слишком религиозны, как ни странно, являются более верными последователями той религии, которую они принимают с детства, нежели те, кто упорно пытается докопаться до «Истины». Они просто не настолько заинтересованы религией, чтобы в деталях изучать религиозное мировоззрение и обнаруживать в нём противоречия. Они просто воспринимают религию как данность по принципу «так надо», и даже если они обладают критическим мышлением, им просто не интересно применять его в этой сфере. В итоге религия остаётся недоосмыслена ими, а её влияние недооценено.

           Многие люди отрицают свою принадлежность к конкретной религии, но продолжают пользоваться рядом околорелигиозных понятий: душа, бог, энергетика, судьба, замысел и т.д. Они в равной степени могут верить в эволюцию и в гороскопы. Таким образом, даже не придерживаясь строгих религиозных норм, они продолжают пользоваться религиозным мировоззрением и потому не испытывают той потребности в создании чего-то принципиально нового, какую испытал я, пройдя что через искреннюю веру, что через искреннее разочарование в своей вере.

За свою жизнь я успел погрузиться во множество религиозных концепций. Начинал я, что характерно для человека русского происхождения, с православия. За ним последовало увлечение эзотерической литературой, которое позже переросло в глубокий интерес к славянским неоязыческим культам (инглиизму и родноверию). Параллельно с этим я активно интересовался популярным ныне культом паранормальных явлений, который активно продвигается телевиденьем для повышения рейтингов развлекательных передач на эту тематику. Испытывал я так же некоторое воздействие индуимзма, к которому приобщился через свою мать и занятия йогой.

           Огромное влияние на меня оказало общение с отдельными людьми, увлекающимися магией и астральными путешествиями. К моменту моего знакомства с ними моё мировоззрение уже настолько отличалось от мировоззрения обычного человека, что только в их кругу я был способен поддерживать полноценное общение и чувствовать себя среди единомышленников, поэтому сейчас я вспоминаю те времена с наибольшим трепетом.

           Некоторым переломным моментом, направившим меня в сторону материализма и атеизма, стало моё знакомство с сатанизмом Ла Вея. Хотя сегодня в массовой культуре сатанизм вызывает больше всего негативных ассоциаций, в основе своей он имеет вполне разумное учение, построенное на ценностях либерализма, индивидуализма и социал-дарвинизма. Среди сатанистов можно встретить выдающихся мыслителей, по сей день вызывающих у меня уважение. (Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что такие имеются и среди христиан, даже не смотря на то, что с их взглядами я ознакомился задолго после того, как распрощался с христианством.) Причиной же моего разочарования в сатанизме стала крайня разношёрстность самих сатанистов, которая прекрасно отображается распространённой в их среде фразой «сколько сатанистов, столько и сатанизмов».

Однако именно сатанизм поставил меня на путь агностицизма, что позже и привело меня к атеизму. До окончательного разрыва с религиозным мировоззрением, я ещё успел вскользь познакомиться с саентологией и побывать в одном из коммерческих культов. Финальным этапом для меня стало увлечение наукой, которая, будучи отвергнута мною ещё в бытность мою христианином, постепенно реабилитировалась в моих глазах по мере отхода от теизма. Наиболее полное объяснение всему, что имело место быть в моей жизни, я нашёл в социологии и психологии. Наконец, я подробно ознакомился и с атеистической картиной мира, изложенной в книге Ричарда Докинза «Бог как иллюзия».

           Но я не могу сказать, что переход к материалистической картине мира перечеркнул всё то многообразие религиозного опыта, которое я успел пережить до этого. Мой отказ от мистической картины мира не отменяет тех волшебных впечатлений и переживаний, которые случились со мной в лоне разнообразных верований. Возродить то великое ощущение сопричастности к религиозной общине и подарить его другим людям сделалось моей новой целью.

           Помимо религий огромное влияние на моё становление оказали внутренние психологические процессы, которые позволили мне стать тем, кем я являюсь теперь. Они же стали источником моей системы ценностей, которая, разумеется, отразилась на учении Миранды. Эти процессы берут своё начало ещё в раннем детстве, когда я придумал себе воображаемого друга, которого тогда называл Одним Всемогущим, поскольку он жил в выдуманном мною мире, где его возможности были безграничными. Позже, когда я пытался описать этого персонажа в своём раннем творчестве, я стал называть его Графом Тьмы, поскольку он всегда носил чёрное. Его титул я, видимо, выбрал, руководствуясь тем, что в моей собственной родословной имеются польские графья по женским линиям. Этот титул настолько прижился ему, что стал использоваться вместо имени. Граф был всего лишь одной из множества моих детских фантазий, но именно он стал ключевой фигурой в моей жизни.

Моё отношение к Графу менялось вместе с моим мировоззрением. В бытность свою христианином Граф стал восприниматься мною как личный демон (что-то вроде ангела хранителя, только наоборот толкающего к «нехорошим» поступкам). Так он стал проводником всех моих подсознательных желаний, которые я воспринимал как грешные. Граф рос вместе со мной и стал моим альтер-эго. С уходом из христианства я поменял к нему своё отношение и стал чаще выпускать его наружу, сперва в сети, а затем и в жизни. Долгое время я верил, что Граф является моим воспоминанием о прошлых жизнях, когда на земле обитала древняя раса полубогов. Потому я искал упоминаний о нём в языческой и индуистской традициях. Я так же искал других людей, которые обладали бы схожими воспоминаниями и к своему удивлению находил!

           Сейчас я воспринимаю это как феномен общего культурного кода: мы всё растём на схожих мультфильмах, играх и литературных произведениях, повторяющих одни и те же штампы раз за разом. Наше воображение во многом обусловлено окружающей культурной средой, и потому у разных людей из одной и той же среды могут рождаться довольно схожие фантазии. Рассказывая другим о своём выдуманном мире и выслушивая их истории, я неосознанно обращал куда больше внимания на совпадения, чем на различия. В процессе длительного общения этих совпадений накапливалось настолько много, что выдуманный мир всё больше казался объективной реальностью. Этот уникальный опыт формирования общей выдуманной реальности ныне я хочу положить в основу новой методики по созданию прочных и доверительных взаимоотношений между последователями Миранды.

           Чем больше сознание Графа участвовало в моей жизни, тем сильнее ощущался разрыв между нашими ценностями и моим реальным образом жизни, который во многом сохранялся неизменным со времён моего пребывания христианским праведником. Этот разрыв стал причиной перехода власти от изначального сознания к сознанию Графа. Этот переход привёл к кардинальным изменениям в моём внешнем облике: в моих позах, походке, мимике, жестах, одежде, причёске; он же стал источником всех моих нынешних увлечений, причиной моего превращения из интроверта в амбиверта, пересмотра всех моих жизненных целей и ценностей. С тех пор я сам предпочитаю называть себя Графом, а моё настоящее имя ассоциируется у меня лишь с моим прошлым.

           Торжество Графа над прошлой личностью можно рассматривать как торжество подсознательных желаний над подсознательными же ограничениями. Граф был чудовищем внутри меня, зверем, которого я должен был принять, чтобы по-настоящему стать собой. Из замкнутого, стеснительного и неуверенного в себе мальчика я превратился в яркого, эпатирующего публику актёра, способного пренебрегать социальными ограничениями, поступать в соответствии со своими желаниями и полноценно общаться с противоположным полом. Это тот опыт, которым я хочу поделиться с людьми, которые желают научиться преодолевать свои внутренние ограничения на пути к наслаждению.

           Мотивы, которые движут мной при создании Миранды, вполне человечны: я ищу славы, признания, женщин. И вам, готовым вступить в лоно Миранды, точно так же нет нужды скрывать свою человеческую природу. Быть готовыми принять свои естественные страсти – вот что от вас требуется. Безусловно, я не только предлагаю свою помощь вам, но и от вас ожидаю оказания помощи мне. Изменить себя – это важный шаг на пути к изменению мира, но далеко не единственный, ведь помимо внутренних ограничений существуют ещё и внешние – социальный. Я прошёл этот шаг, и теперь осознал, что нуждаюсь в сторонниках. Вы тоже столкнётесь с этим, если начнёте менять себя, раскрывая своё внутреннее естество. Но для этого и нужна Миранда: она даст нам возможность собрать вокруг таких же ищущих красоты и наслаждения людей, как мы сами.